Расстреливать два раза уставы не велят…
Отцу в ту пору лет где-то около двенадцати-тринадцати было. Конец пятидесятых, Урал, достаточно крупный поселок-деревня, суровые послевоенные годы, тяжелая жизнь, суровые нравы. По словам отца, представителей кошачьего племени в те времена в деревне не кормили. От слова совсем! Им предоставляли крышу над головой и место на печке зимой, а хлеб насущный пушистики должны были добывать себе сами. Мыши, крысы, птицы и прочий подножный корм. Держали котиков не ради красоты и понтов кошачьих, а чисто из утилитарных целей, для защиты хозяйства от вредных грызунов.
В доме была кошка, отличная крысо-мышеловка, и заводить ещё одного кота было непозволительной роскошью. Котят безжалостно топили. Как-то так случилось, что мой отец нашел где-то кота-подростка, воспылал к нему иррациональной любовью и принес его в дом. Котейку родители (мои дед с бабкой) хотели безжалостно выкинуть, но отец, каким-то образом (со скандалом) упросил оставить животину в доме. «С испытательным сроком!» — поставили ультиматум его родители.
Как в воду глядели. Вырос милый котенок в серого гладкошерстного котяру-здоровяка с большой башкой, мощными лапами и наглыми зенками. Естественно — Васька! По своей кошачьей специальности он не работал ни разу! Всё, что его интересовало в жизни, это драки с котами на районе, женитьба на окрестных кошках и воровство съестного. Всё! Ни одной грызуньей души он не погубил, это было ниже его достоинства. Самым большим его косяком стало то, что он не нашел общего языка с кошкой-мышеловкой Муркой, любимицей деда с бабкой. Он настолько допек её, что в один, не сильно прекрасный для Васи момент, она пропала из дома. Выжил кошку!
Дед с бабкой, и так не пылавшие любовью к дармоеду, сказали отцу, что если Васька не заменит Мурку на поприще уничтожения вредных грызунов, то ему настанет кирдык и вечный ицых с гвоздями. Но Васька не хотел и не мог идти против своей ленивой природы. К тому времени они с отцом очень сильно сдружились. Кот, чувствуя кругом неприязнь, увидел в отце единственную сочувствующую душу и платил ему своеобразной кошачьей преданностью, признавая в доме за равного только его, мелкого пацана.
В отсутствии регулирующих популяцию факторов в подполье развелись мыши. Кучи мышей! Чтобы Ваську не третировали и не попрекали ворованным куском хлеба, отец по ночам спускался в подпол с воздушкой, свечкой, приманкой и часами сидел там, отстреливая наглых грызунов. Кот, снисходительно оторвавшись от блек-джека и шлюх амурных похождений, несколько раз спускался вниз, осматривал охотничьи трофеи, брезгливо потряхивал лапками и, кивнув одобрительно отцу, уходил воровать себе харч на пропитание. Заработанное он есть не мог, только ворованное!
Кот часто был ловлен на воровстве молока, пельменей, мяса (при разделке свиней) и бит, если был пойман. Но отец его сильно любил и казнить не давал. По выходным он специально ходил на рыбалку, чтобы наловить коту на ужин мелких пескариков. Кот в эти дни, видя, что его друг уходит с удочкой и ведром, забирался на столбик в заборе полисадника и часами сидел, не слезая, ожидая диетического питания, поплевывая сверху на интересующихся собак.
Чаша терпения родителей переполнилась! Мыши одолевали, стали проскакивать крысы (свиньи рядом). День Х настал! В отсутствии сына, родители на семейном совете приговорили кота-дармоеда к высшей мере, по законам сурового времени. Но, зная любовь ребенка к коту и щадя детскую психику, решили имитировать гибель шерстяного подонка в неравном бою с соседскими псами. Когда отец ушёл в школу, дед, поймав недоверчивого кота на шматок сметаны, приступил к исполнению приговора. Он вышел во двор, перекинул через балку кусок толстой веревки, сделал петлю, примостил в петлю воровскую шею, подтянул узел, отвернулся, бросил кота и ушел в дом.
Прошло десять минут. Родителям было нехорошо. Они знали, что сын очень любит кота. Кот был красив и знаменит. Лови он мышей и обуздай свой разбойничий нрав, мог бы претендовать на почет, уважение в семье, достойное отношение и спокойную старость! Моя бабка даже заплакала, пожалев кота и предвидя расстройство ребенка по поводу преждевременной гибели его любимца. Деду было тоже не по себе. «Ладно, чего уж там, не плачь теперь, дело сделано, пойду снимать!»- тяжело вздохнул он. Дед вышел во двор и … что он видит?!
Василий, ухватившись правой рукой за веревку над головой, подтянулся и висит на полусогнутой, ослабив узел. Глаза кота были презрительно прищурены, а злобное рычание характеризовало его отношение к человеческой подлости. «Ну и пройдоха! — восхитился дед, как будто с его души сняли тяжелый груз. — Что же, даже по человеческим меркам расстреливать два раза нельзя, а тут кот, тварь божья. Живи теперь, лишенец!» Вынул Ваську из петли и тот, задрав хвост трубой и пробуксовывая задними ногами, с заносом ломанулся со двора.
Почему у родителей изменилось отношение к коту, в то время отец так и не узнал. Васька прожил в доме ещё несколько лет, не изменив своему привычному образу жизни.
Когда, по прошествии достаточного долгого времени, бабушка (дед уже умер от последствий военных ранений) рассказала уже взрослому отцу про этот случай, тот сказал, что мол, елы-палы, он прекрасно помнит тот момент! Его в то время очень удивило, что Васька несколько дней не отходил от отца ни на шаг, заходил в дом только в его присутствии, а по вечерам, перед сном, запрыгнув на кровать, приставлял крест-накрест руки к горлу, вываливал язык набок, выпучивал глаза и кивал на деда, то жалобно мяукая, то злобно урча. Рассказать пытался!
Источник: pandda.fun
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
