— Бабушка, моя кошка пропала, Мурка пропала, бабушка! — Лида хныкала и теребила платьишко.
— Она старенькая уже, Лидочка,… — бабушка осеклась, увидев страх в глазах ребенка — Ушла Мурка других котов искать, наши её не устраивают… Новые огороды исследует.
— Бабушка, а как же я?
— А ты со мной! Я с тобой! Котика заведем, Пушком назовём.
— Мурочка моя, любимая… — Лида заревела и пошла в спальню, уселась там на кровать, склонив голову.
— Деточка, папа скоро приедет. Мурочку поищет.
— И найдет.
— Да, найдет, постарается.
— И маму найдет.
— И маму найдет обязательно.
— Пока не нашел?
— Нет, не нашел, трудно искать.
— Я бы ему помогла… — девочка подняла голову и стала вытирать слёзы.
— Поможешь обязательно, вот подрастешь, и будете вместе искать.
— А помоги мне искать Мурку, она же голодная…
— Ну, кошки-то всегда мышей найдут, голодная бы пришла.
Бабушка погладила внучку по голове и радостно сказала:
— Ты не волнуйся, найдётся. Иди, доставай свою Галю, мы ей юбку сошьем новую, я вот смотри, сейчас тебе найду красивый матерьяльчик.
Ирина Степановна начала копаться в старом шкафу.
— Дай мне альбом, я папу поищу…
Полезла доставать тяжелые старые альбомы в бархатной обложке, положила их на кровать.
Лида, шмыгая и всхлипывая, стала листать, внимательно рассматривая черно-белые фотографии, а потом перелистнула страницу – «Вот он, папа мой, маленький, и вот! Вот тоже он, да?».
Родители у Лидочки не развелись. Мать её родила в восемнадцать лет, была веселой, доброй девушкой, Ирина Степановна сразу приняла её, как любимую невестку, но однажды она бесследно пропала на речке, уплыла далеко и скрылась под водой. Верочка любила плавать по утрам…
Сын был безутешен, дочке Лидочке на тот момент только годик исполнился. Он говорил матери в слезах, что не женится никогда. А вот вторая бабушка, мать Веры приезжала с единственной целью, забрать свою кровиночку и воспитывать.
Женщина добрая, грузная, тяжелая, с давлением мучилась. Она переживала горе очень сильно, постоянно пила лекарства, краснела и плакала. В конце концов прекратила войну, оставила ребенка с отцом.
Сын уехал работать в город, приезжал раз в две недели на выходной денек, погулять с Лидочкой. Он в двадцать пять лет уже седые волосы на висках заимел и с женщинами не мог сойтись, все свою любимую вспоминал.
Уже устала мать уговаривать – дочке пять лет исполнилось, ей к матери чужой будет очень сложно привыкать. Скоро перестанет верить, что папа маму ищет и найти не может…
Он вздыхал и говорил:
— Какая мама, разве ж они, вот эти девушки, хотят стать мамой? Нет, они хотят женой богатого и свободного стать. Я, как говорю, что вдовец с ребенком, отсеивается добрая половина.
— А ты постарше поищи, среди второй доброй половины, по настоящему доброй.
— Мам, я ищу и постарше, но полюбить никого не могу. А как жить? Уже через несколько дней хочется уйти из дома. Лучше буду свою Верочку искать. Верю, что найду.
— Ищи, не спеши. А мы с Лидой подождем.
В этот раз девочка уснула беспокойно. Она смотрела за темное окно и спрашивала у бабушки, точно ли Мурка поймала мышку. Бабушка спала крепко, не услышала, как прямо под окошком залаяла собака, а Лида вскочила испуганно и прошептала:
— Моя Мурочка… Сейчас её чужая собака схватит.
Девочка позвала бабушку, подошла и увидела рядом с ней на тумбочке фонарик. Включила его, надела шлепки и пошла в пижамке во двор. Ей не было страшно, она знала, что беленькая кошка с темным пятном за ушком в темноте очень хорошо видна даже без фонарика. Верила, что домой пришла, голодная.
На улице потихоньку спустилась с крыльца, потом поводила фонарём и не увидела никого, а вот подняв фонарик увидела женщину у калитки.
— Мама? Испуганно позвала Лида.
Женщина ничего не сказала, отвернулась и побрела по дороге дальше.
— Ма-ма!!! Закричала Лида и пошла к ней, стала звать еще и еще. Она уже открыла калитку и кричала: !Мамочка, я здесь!!!».
— Женщина обернулась и сказала приятным голосом:
— Иди домой, девочка, уже поздно, иди спать.
— Мама, пойдем, пожалуйста! Пойдем домой! Я тебя жду! Папа тебя ищет, пойдем к нам, мамочка… Я Мурку потеряла, а тебя нашла! И Мурку найду! Пойдем, пойдем, мама.
Лида просила и просила, а женщина все стояла, упиралась, а потом пошла нерешительно. Поднялись на крыльцо. Лидочка побежала в комнату и закричала:
— Мама нашлась!!! Мама, моя мамочка нашлась! Я ее нашла! И Мурку найду!
— Господи Исусе Христе, Лида, ты что, милая, приснилось что? Иди сюда, ты что холодная такая?
— Бабуля вставай! Я маму нашла, она вон … стоит.
На пороге у входа стояла женщина, в бежевом легком плаще, юбке до колен. волосы были русые убраны с лица, глаза блестящие. Рядом с ней стояла на полу небольшая сумка.
Лида вновь побежала к этой незнакомой женщине обхватила её руками и прижалась, спрятав лицо. Женщина подняла руку и нежно погладила по голове ребенка, легко пожав плечами и прошептала:
— Простите.
Ирина Степановна накинула халат и подошла поближе. Лицо чистое, глаза добрые, расстроенные. Девушка или женщина, по возрасту не определила, света маловато.
Что ей делать, она представить не могла. Верочки больше нет, фотографии были только со свадьбы, остальные попрятали, а вот женщина эта очень доброй ей показалась. Ирина Степановна решилась и сказала:
— Лидочка, много лет прошло, не узнала бабушка твою маму.
— А я сразу, сразу узнала! Я как увидела, сразу узнала… Она нас тоже нашла, бабушка… Это мама,настоящая. Я папе хочу позвонить!
— Мы утром ему позвоним, Лида. А сейчас, иди ко мне, я тебя уложу. Ночь на дворе.
— Я с мамой спать буду!
— Мама еще не покушала, в себя не пришла…
— Я с мамой буду есть, давай котлеты, компот пить, бабушка, пожалуйста…
— Лидочка…
Ирина Степановна увидела, как женщина сглотнула слюну, и быстро проговорила:
— Лида, ложись спать, милая. Мама очень голодная, долго шла, устала. Я её покормлю и спать уложу, и ты бегом ложись! Правда, мама? Маленькие все должны спать? Женщина смущенно сказала:
— Лидочка, пожалуйста, иди спать, детка. Иди, милая. Я никуда не денусь, не бойся. Ты меня нашла, и я не уйду. Утром мы с тобой увидимся.
— И Мурку, мою кошку поищем!
— Да, и кошку будем искать. Иди, зайка, ложись, не бойся ничего.
— Мамочка! Поцелуй меня, как папа!
— А как… тебя папа целует?
— В лобик, в носик, в щечки и в глазки, чтобы спать спокойно….
Женщина присела на корточки и поцеловала, а потом добавила от себя — поцеловала ручки ребенка, которые её не переставали обнимать.
Ирина Степановна вернулась из спальни девочки, прошла через коридор в столовую и начала накрывать на стол. Лида тут же прибежала, взяла две вилки и уселась, глядя на них.
— Я тоже есть хочу.
Пришлось ночью ужинать всем вместе. Лида еще и котлету свою переложила этой неизвестной женщине на тарелку.
Только, когда «мама» улеглась на диван в бабушкиной ночнушке, Лидочка ушла в свою спальню и через несколько минут сладко засопела.
— Кто вы? Как вас зовут? Спросила Ирина Степановна.
— Меня зовут Михеева Вероника Викторовна. Приехала к отцу, а он пьёт. Там у него полный дом гостей, возвращаться хотела… У меня билет на поезд только через неделю, раньше билетов пока нет,сказали каждый день проверять. У нас южное направление, лето… Не купишь за сорок дней только… Спала на вокзале, мне сказали где-то комнаты недорого сдаются, вот искала и … заблудилась немного. Все свет в домах потушили, а кого спрашиваю рукой показывают в сторону вокзала…
Собака какая-то привязалась. Гнала меня я не знала, куда от неё деться. Гнала по-настоящему. Я только в сторону, а она меня опять пугает, … рычит.
Зашла я на вашу улицу, а тут тупик, думала, точно покусает… Увидела, что села возле вашей калитки, лаять и скулить начала. Я и подумала, а может быть здесь можно переночевать и она мне помогла, эта собака, комната у вас не сдается?
— А у вас муж имеется? Дети?
— Нет, я не была замужем. Я учительница в школе была, пока мама не заболела. Ухаживала долго, вот… чуда не случилось. А отец мой давно уже здесь живет. Поехала навестить, приглашал. Увидела такое неприятное зрелище… Пьёт он сильно, я и не знала, что так сильно. И комната у него совсем не для жилья.
— Нету у Лидочки мамы. Ирина Степановна заплакала, вытирала слезы кухонным полотенцем. Мы всё с сыном хотели ей сказать, что она найдется, а жена до сих пор не нашлась.
Сын не может никого полюбить, никак не может. Уже четыре года прошло, скоро придется правду сказать.. Потонула она. Вера звали, Верочка наша. Солнышко была. Царство ей небесное.
— Мне так жаль… Я уйду, а утром вы Лидочке скажете, что ей всё приснилось. Дети, … они верят. Я сейчас уйду, давайте за ужин заплачу, у меня есть деньги.
Женщина начала копаться в сумочке. Достала документы и выпали пара бумажек.
— Ой, это адреса я записала, где комнаты сдаются. И объявления сорвала.
Ирина Степановна снова посмотрела на склонившуюся голову и такой она ей знакомой показалась, будто видела где, только не могла вспомнить.
Волосы у женщины были густые, средне-русые, завязаны в хвост до плеч. Такая она была аккуратная, блузка на пуговичках, сверху кофта серо-голубая, чистая. Темная юбка ниже колен. И руки, у женщины были очень чистые аккуратные руки.
— Как вы сказали вас зовут?
— Вероника, мама Никуша называла. Вы простите, что я зашла. Очень ребенка жалко стало, она на улице раздетая, собака эта, неясно, что у нее на уме…
— А давай, я тебе фотографию сына покажу? Неожиданно сказала Ирина Степановна. Он в пятницу вечером приезжает, а в воскресенье утром уезжает, как закрыли у нас филиал, так и перевели, кто готов работать. Мой сын, … жизнь никак не устроит свою.
— Лидочка на него похожа?
— Ни капли. На маму свою. Тебе сколько лет-то?
— Двадцать восемь исполнилось.
И тут что-то защемило в груди, ахнула Ирина Степановна и присела.
— Что с вами?
— Останься, прошептала она… Останься до выходных. Будь с Лидочкой хоть до выходных, сын мой вернется и скажет мама ты или не мама.
— Мой поезд в понедельник утром. Я заплачу.
— Не надо ничего платить, не надо… Пусть так, я что-то плохо себя чувствую.
— Давайте я вам помогу? Давайте, я все уберу, могу в огороде помочь, я отработаю.
— Как же ты здесь… оказалась?
— Говорю же, собака… гоняла меня, почти за ноги прихватывала. Я сумкой отбивалась.
— Господи, не иначе, как Верочка с того света весточку подала. Останься, Никуша. Если полюбится… останешься?
Женщина тоже заплакала.
— Одиноко мне без мамы. Так одиноко. Я очень хочу полюбиться, если не вашему сыну, то вам и Лидочке. Я детей люблю. В детском лагере работала обычно летом, так жизнь покатилась, что вот… лето какое. Я вам все деньги отдам за еду и жилье … А ваш сын не пьёт?
— Нет, Никуша, он не пьёт. Он и ни ест, и ни пьёт. Худющий… Эх, хоть бы у вас дружба наладилась.
Утром Лидочка проснулась, вскочила и бросилась в комнату, там уже бабушка и мама улыбались ей.
Она весь день не отходила ни на шаг. Купаться — с мамой, пить чай — с мамой. Причесывать волосы и плести косички — с мамой, гулять — тоже с мамой. Лидочка не выпускала руку и все время улыбалась. А вечером расчесывала маме волосы и цепляла заколки.
Бабушка напекла ватрушек, Вероника помыла посуду и развесила белье. Соседки начали спрашивать, а Ирина Степановна сказала, что к сыну женщина приехала, отработает неделю и встретятся они.
«Лидочка сразу подхватилась мамой называть, ну и пусть называет. Мама — значит, мама». Те, кто знали о их горе, все поняли. Любили эту семью.
Мурку они не нашли, она приползла сама, проститься. Лапки задние уже не двигались, кошка не стала есть, но Лидочка гладила ее и носила за собой весь день на руках, целовала, разговаривала с ней, а потом сама сказала, бабушкиными словами, что пора уснуть спокойным сном.
Ирина Степановна держала Мурку на руках всю ночь и гладила, пока её не стало, а рано утром пошла во двор. Простилась. Схоронила в самом дальнем углу, под вишневым деревом.
Два дня они жили, как настоящая семья. И смеялись, поливали огурцы, собирали маленькую морковку, мыли и давали Лидочке погрызть.
В пятницу сын приезжал всегда очень поздно, Ирина Степановна уже ему всё по телефону рассказала и Лидочка тоже. Приехал с букетом цветов, коробкой конфет. Вероника, вся в волнении ждала его за накрытым столом, а Ирина Степановна ушла спать.
Он зашел и обомлел. За столом сидела женщина, которая не улыбалась, но она была красавицей. Губы и ресницы её подрагивали, руки были красивые, а голос тихий, но звучный.
— Здравствуйте Миша. Я — Вероника, меня Ирина Степановна пригласила жить.
— Это вы — наша мама? Мужчина не улыбнулся и она растерялась.
— Кажется, я.
— А я уже не ждал. Искал, искал… всю жизнь бы искал, если бы сама не пришла. … Как же ты нас нашла?
— Я очень долго вас искала. Если бы не собака…
Собаку чужую с той поры никто не видел. Женщину напугала и ребенка разбудила. Михаил и Вероника тихо зарегистрировали брак, посидели поздно вечером с матерью.
Нашел Михаил работу менее оплачиваемую, но в своем городе, на речку с тоской глядеть перестал… Стали жить, как отец и мать общего ребенка. Они тем летом и Мурку нашли, долго ходили искали у всех, кто котят предлагал, и, наконец, нашли котенка белого с полосатым хвостиком и черным пятнышко за ушами. Это была она, кошка Мурка, только еще маленькая.
А в конце лета Миша взял ключи от дома Вероники в далёком маленьком городке Краснодарского края и поехал в её квартиру необходимые для зимы вещи собирать. Она ему всё рассказала, что, где лежит и попросила соседям ключи отдать, на всякий случай. Маму Лидочка никуда бы не отпустила.
Ирина Степановна с тех пор кормила всех бродячих собак, и часто спрашивала:
— Никуша, ты погляди, это не та собака? Не помнишь? Расскажи еще раз, какая она была, я уже забыла. Какая такая собака нам счастье в дом привела…
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
