Щенок скулил, луна лизала
его за ушком язычком,
ночь строчки звёздами вязала
и млечной трассы молочком.
Но что нам строчки, если худо
в ночи колодезной щенку,-
и всё равно не видят люди
его промёрзшую тоску.
Щенка не видят и друг друга,
а каждый взглядов тёплых ждёт,
да вместо взглядов в сердце вьюга,
что холодами строчки жжёт.
А он скулил, скулил, бедняга,
пока мороз не приютил
и вот тогда наш бедолага
нас грешных всех за всё простил…
(Самоний Н.)
