6 марта 1909 года во Львове, входившем в ту пору в состав Австро-Венгерской империи, родился великий польский сатирик и мастер афоризмов, партизан-антифашист и боевой офицер – Станислав Ежи Лец.
Среди десятков и сотен «острых на язык» авторов Ежи Лец выделяется как яркая звезда. Далеко не каждому юмористу суждено подняться на такую высоту, чтобы его помнили и цитировали и спустя полвека после смерти: «Вот уж припечатал так припечатал!»
Уроженец Львова
Станислав Ежи Лец родился в 1909 году во Львове, входившем тогда в состав Австро-Венгрии, а затем в состав Польши. Отцом будущего сатирика был австрийский барон еврейского происхождения. Стихи молодого Леца впервые прозвучали в 1929 году на авторском вечере молодых писателей-студентов. В 1931 году начал издавать с группой молодых поэтов свой журнал, первая книга была издана в 1933 году.
Лец о человеке:
— После общения с некоторыми людьми у меня появляется ярко выраженный комплекс полноценности.
— Тот, кто не разбирается ни в чем, может взяться за что угодно.
— Роды — болезненный процесс, в особенности, если человек рождает сам себя, да еще в зрелые годы.
— Совесть у него чистая. Не бывшая в употреблении.
— Бог сотворил нас по своему образу и подобию. Но откуда уверенность, что он работал в реалистической манере?
Борец с фашизмом
Переехавший в Варшаву Лец начал постепенно раздражать своим творчеством власть предержащих — ведь и предвоенная Польша была, мягко говоря, не совсем демократической страной. После приостановки властями издания его газеты, чтобы избежать грозившего ареста, Лец был вынужден скрываться в соседней Румынии, отсиживаться в глухой провинции, зарабатывая на жизнь крестьянским трудом. Начало Второй мировой войны застало Леца в родном Львове. Об этом страшном и героическом этапе своей жизни он рассказывал позднее: «Пору оккупации я прожил во всех тех формах, какие допускало то время. 1939–1941 гг. я провёл во Львове, 1941–1943 гг. — в концлагере под Тернополем. В 1943 году, в июле, с места предстоявшего мне расстрела я сбежал в Варшаву, где работал в конспирации редактором военных газет Гвардии Людовой и Армии Людовой на левом и правом берегах Вислы. Потом ушёл к партизанам, сражавшимся в Люблинском воеводстве, воевал в рядах регулярной армии». О своём бегстве с места расстрела Лец говорил скромно, хотя это был по-настоящему героический поступок: эсэсовец заставил обречённого на смерть сатирика рыть себе могилу, но погиб сам от его удара лопатой по шее. Переодевшись в немецкий мундир, Лец в таком виде и добрался до Варшавы. Во время службы в воссозданном после освобождения Войске Польском в последние месяцы войны дослужился до майора, был награждён боевыми орденами.
Лец о жизни:
— Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится.
— Я думал, что опустился на самое дно, как вдруг снизу постучали.
— Жизнь — вредная штука. От неё все умирают.
— То, что он умер, еще не доказывает, что он жил.
В социалистической Польше
В 1946 году новая польская власть учла заслуги Леца и предложила ему престижную работу дипломата — его направили в Вену в качестве атташе по культуре. На родине активно издавались книги его стихов и афоризмов. Но вскоре отношения власти и сатирика испортились: Лец был не в восторге от утверждения режима новой диктатуры, подавление творческой свободы интеллигенции. В 1950 году он эмигрировал в Израиль, где прожил два года, но в 1952 году вновь вернулся в Польшу, где его уже не издавали и позволяли зарабатывать на жизнь лишь переводами стихов других авторов. «Форточка свободы» приоткрылась лишь в 1956 году, когда после смерти Сталина и ХХ съезда КПСС польский режим стал либеральнее и страна превратилась в самый «открытый и свободный барак соцлагеря». Одним из свидетельств перемен стало возвращение к читателям книг Леца и издание его новых произведений. Но наслаждаться этой, хоть и ограниченной свободой мастер афоризмов мог всего 10 лет — 7 мая 1966 года он скончался от тяжелой болезни в 57-летнем возрасте. Как антифашист, партизан и офицер был похоронен на почётном военном кладбище.
Лец о свободе:
— Спасательный круг оказался ошейником.
— Мечта рабов: рынок, где можно было бы покупать себе господ.
— Допустим, ты пробил головой стену: что ты будешь делать в соседней камере?
— Воробей в клетке для орлов — свободен.
Источник: izbrannoe.com
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
