— Ну привет, малышка, — Ирина наклонилась перед шестилетней Олей. – Будем жить вместе. Я – тетя Ира, но можешь звать меня мамой, если хочешь.Оля с любопытством посмотрела на тетю Иру. Она совсем не похожа на маму. У мамы были длинные светлые волосы, а у этой тети стрижка, и она брюнетка. Мама умерла год назад, и Оля жила у бабушки – у отцовской матери, да и папа часто заезжал к ним, хотя много работал. Какое-то время он вообще исчез из вида, а потом бабушка сказала, что он женился. Вот, приехал забрать Олю к себе, хоть бабушка и была против.
— Ну куда ты дитенка потащишь, она уже ко мне привыкла. Женился на другой, так и живи с ней, Олька-то на кой ей нужна? Своих еще нарожаете.
— Мам, она моя дочь и имеет право жить со мной, я так решил.
— Я для Ольки родной человек, а для твоей Ирины кем она будет? Падчерицей? Золушкой?
— Ну почему ты сразу о плохом? У меня нормальная жена, ты к ней как-то предвзято относишься.
— Знаю я этих молодых и своих детей еще не рожавших. Возьмут как игрушку, поиграют и назад спихнут. А ребенку только лишние переживания.
— Не спихнем, да и к тебе часто Олю приводить будем. Она должна к нам привыкнуть, возможно мы скоро уедем на пару лет по моей работе.
И вот, пред Олей стоит эта брюнетка и предлагает ее называть мамой. Улыбка приятная и вкусно пахнет духами, но только не хочется другую тетю называть матерью, это как предательство перед родной мамой. В квартире много что изменилось – ремонт сделан и фотографии мамы нет. Она стояла вот здесь, на полочке, с черной ленточкой в уголке. Когда маму похоронили, все собрались в этой квартире за столом, и фотография со свечкой стояла.
— Я забираю Олю к себе, — сказала тогда бабушка. – Не надо ее пока в эту квартиру, она тут будет плакать, часто вспоминать мать, а ее надо успокаивать. Да и ты, сынок, много работаешь, за ней не уследишь. Да и сам себя в нормальное состояние приведи, горе ведь какое!
Видимо поэтому мамин портрет убрали, а жаль, она там была очень красивая. Вместо него стояла другая фотография в рамке – там тетя Ира в фате и белом платье рядом с папой. Фотография тоже красивая, но мамы нет!
— Папа, а где мамин портрет?
Папа покосился на Ирину и кашлянул в кулак.
— Мы ее потеряли, — сказала Ирина. – Может потом найдется, обратно поставим.
Началась жизнь в семье с папой и Ириной. Олю пока не устраивали в детский сад – через полгода все рано в школу, да и отъезд на носу – папу направляли на работу в другом городе на какое-то время. С Олей оставалась Ирина, она не работала, сидела дома. Ее увлечением была кулинария и болтовня по телефону.
— Пойдем во дворе погуляем, — однажды предложила Оля. – А то мы все дома и дома. Мы с бабушкой все время гуляли.
— Оля, ты уже большая девочка, — сказала Ирина. – Можешь погулять сама, а я буду присматривать за тобой из окна.
Оля гуляла одна и посматривала на окошки своей квартиры – тетя Ира ни разу не глянула. Впрочем, все дети гуляли одни, присматривая друг за другом. Тогда, в конце 80-х такое было нормой, но Оля любила гулять с бабушкой, с ней интересней. Тетя Ира была хорошая, разговаривала с падчерицей спокойно, хоть и редко. Даже во время готовки она держала трубку телефона плечом, чтобы руки были свободны, постоянно с кем-то болтала.
— Как тебе там живется, Оленька? – ласково спрашивала бабушка.
— Хорошо, — сказала Оля. – Только папа почти все время на работе, а тетя Ира болтает по телефону, скучно! А так все хорошо.
— Ну, главное что тебя там не обижают, уже хорошо. Может я ошибалась насчет Ирины, кто знает?! А почему ты ее мамой не называешь?
— Не могу почему-то.
— Ну и правильно. Тогда и не надо. Вдруг она себя с плохой стороны покажет, а потом все расхлебывай. Ну все равно, отпускаю тебя со спокойным сердцем.
Уехали в далекий северный город. Папа обещал, что там будет хорошо, но Ирина всплеснула руками, когда зашла в квартиру, которую им дали на время работы:
— С ума сойти, одна комната! Да еще и без телефона! Валера, ты же другое мне обещал!
Это все временно, Ирочка, временно! А телефон скоро поставят. Вот заработаем здесь деньги, вернемся и машину купим! Заживем!
Ира долго плакала, когда папа ушел на работу. Оля пожалела мачеху, попыталась ее успокоить.
— Ну ты то хоть под руку не лезь, — закричала Ирина. – Можешь представить, что два года мы тут будем в этой клетушке? У тебя не будет своей комнаты, будешь на кухне спать, даже когда я готовить буду! Мне плевать, что ты будешь сонная, я все равно кастрюлями греметь буду! Как тебе такая перспектива?
Оля пожала плечами, она еще не знала, что такое «перспектива». Папа назвал это слово, когда показывал друзьям-коллегам что-то на своих чертежах, Оля в этом не разбиралась. Но именно с того самого дня, как они переехали, Ирина стала меняться и далеко не в лучшую сторону – стала нервной и крикливой. Однажды Оля услышала, как отец с ней разговаривал перед сном. Из кухни была плохая слышимость, поэтому Оля даже затаила дыхание.
— Не лезь ко мне! – зашипела Ирина. – Я не хочу от тебя ребенка в этом богом забытом месте! Привез меня в дыру, просто взвыть охота! Тесно как, будто воздуха в доме не хватает! И Ольгу еще за собой потянул, зачем? Я же говорила – оставь у бабушки, ей там лучше.
— Не могу я без Оли, и так за весь год потерял связь с ней, мне она нужна!
— Такое впечатление, что она мне нужна, потому что ты все время на работе, а она со мной!
— Так и ты устраивайся на работу, кто тебе мешает?
— Я вообще уеду отсюда! Расхлебывайся с дочерью как хочешь!
— Вот и уезжай! Проживем и без тебя!
Но Ирина почему-то не уехала, но и на работу не устроилась, мотивируя это тем, что в этой «дыре», по ее специальности работу не найти. С тех пор она как-то успокоилась, мужу не перечила, но стала выплескивать все свое зло на Оле.
Однажды Ирина поставила тесто для пирожков, и оно выползло из кастрюли на стол. Оля решила «спасти» тесто и стала запихивать его руками обратно в кастрюлю.
— Ты что делаешь! Грязными руками трогаешь тесто! Ну вот, все испортила, пирожков уже не будет!
— У меня чистые руки, вот, посмотрите!
Оля протянула ладони, чтобы показать, что они чистые и в это время Ирина больно ударила падчерицу по рукам, а потом по мягкому месту.
— В угол, я сказала! Будешь знать, как лезть не в свое дело! Как ты меня уже достала!
Оля стояла в углу, плакала и не понимала в чем она провинилась – она же хотела спасти ситуацию! Чуть позже Ирина подошла к ней и сказала:
— Можешь выходить. Но знай – если ты что-то скажешь отцу про сегодняшний скандал, я при тебе сожгу твою любимую куклу Дашу, поняла?
Оля закивала. Это был серьезный аргумент – кукла была большая и красивая, даже спрятать ее некуда. Тем более это был подарок от мамы. С тех пор Оля была часто наказана, Ира била ее не только руками, но и всем что попадется под руку. Обиднее всего, что эти наказания были без причины – просто Оля была раздражителем у Ирины и это все! Оле хотелось обо всем рассказать отцу, но боялась, что Ирина сдержит обещание и сожжет куклу. Да и при отце Ирина вела себя по-другому: хоть она и не лебезила перед падчерицей, но вела себя спокойно, будто ничего днем не произошло. Папа замечал иногда синяки, но Оля говорила, что она их получила гуляя во дворе.
И вот первый класс, появилась первая настоящая подруга Света из многодетной семьи. Захотелось ей все рассказать, что происходит у Оли дома с мачехой.
— Подумаешь, — сказала Света. – Нас тоже мамка с папкой бьют! Мы что-нибудь нашкодим, а нас наказывают и ремнем хлещут.
— Но вас-то за дело, а меня так просто, и тем более не родная мама, а мачеха.
— А ты ей отомсти!
— А как это?
— Ну, например, отрежь ей клок волос, пока она спит, или порви ее любимое платье. Да можно все что угодно придумать!
Оля начала продумывать план мести. С волосами не получится – у тети Иры очень короткая стрижка, да и с платьем никак – она их не носит, только в брюках ходит. Оля вспомнила про лекарство, которое ей давали, когда она никак не могла сходить в туалет – что-то добавили в воду, Оля выпила и стало легче, правда пришлось несколько раз побегать в уборную. А что если это лекарство добавить в чай мачехе? Задумано – сделано!
Целый день Ирина держалась за живот и бегала в туалет. Она никак не понимала причину своего недуга. Оля в душе злорадствовала, но когда под вечер пришлось вызвать скорую помощь, она не на шутку испугалась: а вдруг мачеха умрет и все узнают, что отравила ее Оля?! Хотелось во всем признаться, но она не решилась, а чуть позже Ирине стало легче.
На какое-то время дома воцарилась тишина. Ирина даже устроилась работать куда-то посменно, и однажды она пришла с ночной смены в плохом настроении, явно невыспавшаяся, с каким-то маленьким бумажным свертком в руках. Было осеннее утро, каникулы, и Оля опять подвернулась мачехе под горячую руку.
— Олька, ты резала батон, так неужели трудно крошки за собой убрать? – кричала Ирина. – Бегом сюда, я тобой вытру эти крошки!
Опять скандал, побои, угол, и Оля никак не могла доказать мачехе, что батон она не резала, даже не завтракала, это папа утром себе бутерброды делал. Когда Ирина «великодушно» сняла наказание и выпустила падчерицу из угла, она легла спать. Оля заглянула в сверток и увидела какой-то легкий шарфик из тонкой ткани. В сердцах Оля резанула лоскут ножницами и тут же испугалась, поняла, что скандала и побоев теперь уж совсем не избежать. Она схватила куклу и побежала к Свете.
— Спрячь куклу у себя, пожалуйста, если мне сегодня влетит, то очень сильно. Я хочу все папе рассказать, надоела мне эта тетя Ира.
Оля просидела у подруги до вечера, чтобы домой вернулся папа. Когда она пришла, то на пороге на нее накинулась фурия в лице мачехи.
— Что ты натворила? – кричала Ирина, сотрясая шарфиком перед носом Ольги. – Ты знаешь сколько он стоит? А ты знаешь, как его трудно было достать? Мне напарница его еле достала!
— Оля, это правда — ты порезала шарфик? – строго спросил отец.
— Да! – со слезами ответила Оля. – Потому что тетя Ира меня все время сильно бьет и заставляет молчать, ничего тебе не говорить, а то куклу мою сожжет, которую мне моя мама подарила. Только куклу я спрятала!
— Ира? Ты бьешь Олю? Даже я ее никогда пальцем не тронул! У дочки матери нет, а ты!
— Да врет она все, не била я ее!
Видимо слова Ирины не показались папе убедительными. Отец отправил Олю на кухню, на ее диванчик, запер дверь в комнате и почти до утра выяснял отношения с супругой на повышенных тонах. О чем они говорили Оля не слушала, она сама даже пыталась закрыть уши руками и очень надеялась, что папа выгонит Ирину. Так и произошло – она уехала спустя сутки.
— Олечка, впредь ты не должна ничего от меня скрывать, хорошо? – попросил отец. – Никто бы не сжег твою куклу, Ира тебя просто пугала.
Оля пообещала рассказывать все секреты папе. Ей еще хотелось рассказать, про то лекарство, которое она добавила в чай мачехе, но промолчала – она не знала, как на это среагирует отец. Папа закончил работу на севере, и они вернулись домой. Свадебное фото в рамке исчезло и вновь появился мамин портрет – значит тетя Ира все наврала про то, что он потерялся.
С тех пор прошло чуть больше 30 лет. Папа женился в третий раз на хорошей женщине, когда Оля была уже студенткой – выучилась на медсестру. У нее семья – муж и двое детей, она работает в поликлинике в кабинете гастроэнтеролога. Однажды на прием пришла пенсионерка, села лицом к врачу, спиной к Оле и стала жаловаться на свое подорванное здоровье. По голосу Оля узнала Ирину, посмотрела на карточку – ну точно: имя, фамилия и отчество мачехи. Врач ей посоветовал лечь в больницу, но Ирина стала жаловаться, что ей некому оставить своих трех кошек – одна живет. На несколько секунд гастроэнтеролог вышел из кабинета, и Оля спросила:
— Почему вы одна живете? Совсем что ли родных нет?
— Родители уже на небесах, — призналась пенсионерка, не оборачиваясь. – А с замужеством и детьми не повезло. Однажды вышла замуж за одного вдовца с дочкой, и он упер меня на север, может там здоровье и подорвала. Да и вообще, прожили совсем ничего, что-то около года. Дочь у него противная была, вещи мне ножницами изрезала.
Ирина что-то еще хотела рассказать, но вернулся доктор.
— Ну что ж, Ирина Константиновна, раз вы отказываетесь лечь в больницу, выпишу я вам лекарства. Вот эти таблеточки попьете, и обязательно слабительное. Вот рецепт.
Когда Ирина ушла, Ольга захихикала.
— Чего это ты? – удивился врач.
— Да так, навеяли воспоминания о слабительном. Случай один был в детстве, долго рассказывать.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
